Строгопись по‑томилински: новый вид изобразительного искусства

Художница из Люберец: «Трешь шары, нюхаешь руки – вот и все искусство»>>

– Откуда у вас такая любовь к дереву?

– Я столяр-самоучка. Всю жизнь я строгаю мебель, рамы, могу дом поставить.

Нигде не учился. На уроках труда в школе вырезали голубей, лопаты для снега. А первую свою работу я сделал в шесть лет – это была маска на лицо. Она до сих пор висит у мамы. Помню, как дедушка дал мне стамеску, и несколько дней я резал. Поранил руки, но меня это очень увлекло, и с тех пор я строгаю из дерева.

После армии судьба занесла меня на Валаам в монастырь. Когда мне предложили выбрать послушание, я сказал, что умею строгать. Там я делал окна, двери.

Когда я вернулся в Томилино, мне предложили работу в столярной мастерской, которая находилась недалеко от железнодорожной станции «Томилино». Там уже профессионально стал столярничать. Много было у нас разных заказов, мое мастерство росло. Потом я открыл свою мастерскую.

Преподаватель стрип‑пластики: «Я не перехожу грань между творчеством и пошлостью»>>

– Как появилась идея делать необычные картины?

– Мы декорировали одному заказчику стену площадью 20 квадратных метров. Выполнили ее из деревянных кубиков, квадратиков, прямоугольничков. Использовали ясень, но добавили в декор элементы из камня и стекла. Работа была сложная, длилась два месяца. Заказчик был в восторге.

Больше таких заказов у меня не было, зато мне пришло в голову попробовать «порисовать» деревом. Так появилась строгопись.

– Что такое строгопись?

– Термин «строгопись» я придумал сам. Строганная живопись. Я как будто рисую деревом – все мазки картины деревянные, они разной формы.

Подобного творчества я нигде не нашел. Мы перерыли весь интернет, но там даже намека на такое не было, включая иностранные сайты.

Я хотел, чтобы это была не мозаика и не шпон. Из шпона делают картины, но для меня как для мастера они мертвые, так как их сделала машина. В мире есть шпонорезы с очень красивыми картинами, но мои картины – это полностью ручной труд.

Что вы знаете о Жюле Верне и его творчестве? Тест>>

– Как вы создаете свои картины?

– Сначала делается рама, в нее вставляется высококачественная фанера из карельской березы толщиной 4 миллиметра. Хотел делать на холсте, но потом понял, что вес дерева будет очень большим, холст не выдержит. И действительно – вес картин часто превышает 10 килограммов.

Дальше выбирается сюжет. Он прорисовывается карандашом до мельчайших подробностей. Чем подробнее и качественнее эскиз, тем четче получится картина.

Когда эскиз готов, набираю материалы. В одной картине используется 10-13 пород дерева – ясень, черный дуб из Мордовии, береза, красное дерево, лиственница, груша, вишня, орех, палисандр, клен, граб, леопардовое дерево, зебрано.

Беру бревно, отрезаю от него ламель толщиной 2-5 миллиметров. Затем отрезаю нужный мне кусок, подгоняю его под размер. Потом полирую этот фрагмент с обеих сторон. Каждая деталь доводится до заданной формы, только после этого она вклеивается. Картина получается трехмерная, а не плоская.

Если рассматривать картину вблизи, то не увидишь ни единой зазубрины – каждая деталь идеально обработана. Это очень трудоемкий процесс: на один фрагмент может уйти целый час, в день можно сделать 10-20 деталей. Надо довести до идеального состояния каждый кусочек!

Детали покрыты только столярным маслом, больше ничем. Оно впитывается в дерево, и нужно учитывать изменение цвета при воздействии масла. Клен так и остается практически белым, так как он очень твердый, а сосна может резко пожелтеть, красное дерево – стать темно-коричневым. Но ни одна из деталей не подкрашена, все цвета натуральные.

Когда деталь готова, вставляю ее и начинаю продавливать пальцами на нужное место в картине. Ставлю фрагменты на хороший столярный клей – оторвать невозможно! Дерево высушено, и даже если на картину плеснуть ведро воды, с ней ничего не случится. Я даю своим произведениям гарантию на тысячу лет!

Эти картины подделать невозможно: фактура уникальна. Я сам с трудом смогу повторить свою работу. А еще в каждом моем произведении есть один идентификационный кусочек, о котором знаю только я. Там мои данные, отпечаток и роспись.

За два года творчества я испортил зрение. «Рисование» таких картин – это ювелирная работа. Иногда процесс так затягивает, что могу работать целую ночь или даже сутки. В любом случае восемь часов в день стоишь у мольберта. Я люблю «рисовать» под музыку, в частности под джаз.

– Расскажите о своих картинах.

– В настоящий момент у меня четыре картины, которые я делал два года. Пятая в процессе.

Первую картину «Магнолии» я сделал в 2013 году, на это ушло три-четыре месяца. Ее размер 1 метр на 1 метр 30 сантиметров. Это натюрморт по мотивам картины одного художника, которую я любил с детства.

Вторая картина – пейзаж «Летняя идиллия». Захотелось изобразить женское тело. Сюжет: девушка сидит на берегу. Выполнил по мотивам репродукции, которую тоже приметил с детства. У нас в семье любят изобразительное искусство.

Третья картина – портрет Ломоносова в натуральную величину, выполненный по рисунку неизвестного автора. Ее размер 1 метр 70 сантиметров на 1 метр 40 сантиметров, а весит она около 13 килограммов. Там использовано около 10 пород дерева, а сколько фрагментов – я даже не считал. Работал над портретом почти год. Лицо с париком делал месяца полтора. Когда увидел, что схожесть стопроцентная, начал делать кисть руки. Мне показалось, что ее делать даже сложнее, чем лицо. Все остальное было легко – одежда, мебель, фон.

Четвертая картина – «Всадник на скачущем скакуне» по мотивам репродукции известного французского художника. Эту картину я подарил сыну.

Миссис Люберцы – 2018 про конкурс красоты, феминисток и секрет успеха>>

– Хотели бы вы передать свой уникальный опыт потомкам?

– Мой сын, которому сейчас 13 лет, все детство провел в мастерской. Он сделал свою первую табуретку, вырезал из дерева робота, умеет гвозди забивать. Ему это нравится. Посмотрим, что будет дальше.

Были предложения стать педагогом – хотели, чтобы я обучал мастерству других. Было много наблюдающих за процессом. Были даже те, кто пытался повторить, – получалось симпатично, но не портрет, а некая абстракция. Однако стать педагогом я пока не готов – это большая ответственность.

Мужчины об идеальной женщине: «Важна не внешность, а серое вещество»>>

– Расскажите о своих творческих планах.

– Все родственники говорят, что мои картины – это красиво, но дорого, а портрет Ломоносова должен обязательно висеть в центральном вестибюле МГУ.

Когда начинал делать портрет Ломоносова, мне советовали сделать Путина. Мол, его точно купят. Мне бы еще хотелось «нарисовать» Жукова, Суворова, Нахимова.

У меня есть начатая картина. Закончить ее – это месяц-полтора, но нужны время и финансы. Совмещать работу и творчество невозможно, поэтому сейчас с картинами перерыв. Пока занимаюсь столярным мастерством.

Я хотел бы заниматься картинами в стиле строгопись до конца жизни. Я точно знаю, что стою у истока нового направления изобразительного искусства.